7 октября 2019 г.

Путешественник, следующий по реконструированному и необычайно похорошевшему Гродненскому шоссе М6, зачастую и не подозревает, какой сюрприз приберегла для него дорога в скромной деревне Мурованка! Стоит только свернуть с шоссе у агрогородка Можейково — и всего через несколько минут пути, среди скромного сельского пейзажа, в тесном окружении крестьянских домов, на глазах вырастает один из самых знаменитых памятников архитектуры Беларуси (категории «0»!) — храм-крепость, известный сейчас как церковь во имя Рождества Богородицы. Наша групповая экскурсия «Наднеманский край» по маршруту Мурованка — Желудок — Щучин — Старые Василишки — Василишки https://viapol.by/corporate/bel-1.7.htm познакомит с этим действительно ценным объектом.


КАМЕННЫЙ ШЕДЕВР

Сооруженная в 1524 году (в пору строительства Мирского замка), она органично сочетает в себе готику и ренессанс. Почти квадратная в плане, покрытая высокой черепичной крышей, церковь завершена полукруглым алтарем. По углам ее поднимаются четыре цилиндрические оборонительные башни, внутри которых прежде располагались винтовые лестницы. Они выводили к помещению под крышей, где находилась боевая галерея. По всему периметру храма и в башнях были устроены бойницы, а в подземелье церкви — склад для оружия, боеприпасов и культовых ценностей. Этот оборонительный антураж убедительно довершала подъемная заслона — герса, устроенная над входом (она исчезла лишь к началу ХІХ века).



Композиционно церковь в Мурованке (очевидно, сама деревня получила свое название от каменного храма — «мурованки») близка к Сынковичской святыни, что под Слонимом. Вместе с тем утонченное, ритмически выверенное пластическое решение фасадов этого храма несет на себе печать более ярко выраженного ренессансного влияния. Интерьер же Мурованки завораживает изысканной красотой своих сводов. Нарочито-нервный рисунок ребер-нервюр, которые по воле зодчего то превращаются в сложнейшие пространственные фигуры, то собираются в пучки к четырем внутренним столбам, — лучшее доказательство свободного владения местными мастерами строительными приемами из арсенала готического искусства.



Церковь-крепость пострадала во время войн середины ХVІІ — начала ХVІІІ столетия. Долгое время пустовала. Пережила несколько варварских ремонтов, но и сегодня, став действующим православным храмом, доносит до нас суровое дыхание своей эпохи, производит неизгладимое впечатление, когда встречаешься с ней воочию, а не на фотоиллюстрациях, в туристских буклетах, на почтовых конвертах или юбилейных монетах…

Этим каменным стенам совсем скоро исполнится полтысячелетия, а они и сегодня кажутся несокрушимыми. Иные человеческие судьбы удивительно подобны вот таким памятникам…

НЕСГИБАЕМЫЙ ВАЛЕРИЙ

От Мурованки чуть более десятка километров до городского поселка Желудок — родины Валерия Антония Врублевского, видного революционного деятеля, соратника Викентия Константина (Кастуся) Калиновского. В 2011 году, к 175-летию со дня рождения В. Врублевского, в Желудке установлен памятный знак в сквере на улице, носящей его имя.



Родился «несгибаемый Валерий» в семье лесничего и, пойдя по стопам отца, окончил Петербургский лесной институт. Возвратившись на родину, получил место инспектора лесной школы. В начале 1860-х годов участвовал в создании подпольной революционной организации в Гродно, помогал Калиновскому выпускать и распространять нелегальную революционно-демократическую, первую на белорусском языке газету «Мужыцкая праўда», которая сыграла огромную роль в подготовке восстания 1863 года в Беларуси (вышло семь ее номеров на латинке).



Во время восстания Врублевский — ему шел тогда 27-ой год — руководил боевыми действиями повстанцев на Гродненщине, а потом — на Подляшье и в Люблинском воеводстве, зарекомендовав себя как талантливый военачальник. После тяжелого ранения чудом спасся от врагов и эмигрировал во Францию. Военно-полевой суд в Гродно заочно приговорил его к смертной казни… Полководческий талант Врублевского во всей полноте раскрылся во время Парижской коммуны 1871 года. В течение четырех месяцев он находился на переднем крае борьбы в осажденном Париже. Ему было присвоено звание генерала и поручено командование одной из армий восставших. Как и на родине, во Франции он был заочно приговорен к смерти версальским судом.



После падения Коммуны Врублевский оказался в Лондоне, стал членом Генерального Совета І Интернационала. Затем была Женева, откуда этот дважды приговоренный к смерти революционер собрался ехать... в Россию. Как обрадовались бы царские власти, если бы им удалось схватить полковника «мятежа 1863 года» и генерала-коммунара в одном лице! Но тщетно: переодетый офицером с документами на чужое имя и никем не узнанный, Валерий Врублевский добрался до Одессы и даже — до Петербурга, а затем вернулся в Женеву.
В 1885 году, когда он уже приближался к своему 50-летию, последовала амнистия коммунарам. Он возвращается в Париж, затем переезжает в Ниццу. В этом роскошном средиземноморском курорте Врублевский не отдыхал, залечивая старые раны, что было бы естественно в его положении, а работал, и не кем-нибудь, а поденщиком-молотобойцем. Надо было зарабатывать на кусок хлеба…
Наконец, вновь Париж, должность мелкого служащего в газете, тесная квартирка, где, кроме кровати, не было ничего. Поседевший и больной, он жил лишь воспоминаниями о своей героической молодости, похожий, по свидетельству современников, на орла со сломанным крылом. Несмотря на преклонный возраст и старые раны, Врублевский постоянно следил за известиями с родины. Знакомый с детства Желудок навсегда сохранился в его памяти рассказами, услышанными им тут зимними вечерами от отца — о приключениях лесничего в вековых пущах, по которым ужом вьется Неман…



Умер Врублевский 5 августа 1908 года. В одиночестве. За его гробом, покрытым красным полотнищем, шли тысячи парижан, прощаясь с тем, кто был, пожалуй, последним из когорты великих революционеров ХІХ века. О воинской доблести Врублевского красноречиво свидетельствует скупая, но емкая надпись на памятнике, установленном в его честь на кладбище Пер-Лашез: «Под его командованием 101-ый батальон коммунаров, созданный из рабочих ХІІІ и ХV округов, десятикратно обращал в бегство превосходящие силы версальцев».

26 августа 2019 г.

Известен город Щучин с 1537 года как частновладельческое местечко, принадлежавшее в ту пору князьям Радзивиллам. В 1718 году здесь был основан монастырь пиаров, при котором восемь лет спустя открыли школу, или коллегию. Со временем она, словно «по щучьему веленью», стала одной из крупнейших среди ей подобных в Центральной и Восточной Европе! Наша групповая экскурсия «Наднеманский край» по маршруту Мурованка — Желудок — Щучин — Старые Василишки — Василишки https://viapol.by/corporate/bel-1.7.htm познакомит с этим городом — Щучином.



ПИАРЫ В ЩУЧИНЕ. НО — ДРУГИЕ

Пиары (не путать с сегодняшними PR-специалистами!) с ХVI столетия стали реформаторами системы образования в Речи Посполитой. Обучение в коллегии длилось шесть лет. За это время учащиеся должны были усвоить не только историю религии, богословие, латинский и восточные языки, но и овладеть искусством красноречия. Кроме того, в программу обучения были включены математика, физика, история, право… При коллегии был физический кабинет, ботанический сад; ее библиотека насчитывала более двух тысяч томов.

Со здешней коллегией пиаров связана педагогическая и научная деятельность крупных ученых ХVІІІ — первой половины ХІХ века. Вот лишь несколько имен. Матей Догель — автор «Дипломатического кодекса Королевства Польского и Великого Княжества Литовского», в котором были собраны документы по истории дипломатии Речи Посполитой. Казимир Нарбут — создатель учебника по логике и автор большого курса по философии. Станислав Бонифаций Юндзилл — известный ботаник и зоолог; став профессором, он возглавил кафедру естественной истории Виленской академии. Аниол Довгирд преподавал в коллегиуме физику, математику, географию, риторику, поэтику и французский язык; углубленно занимался вопросами философии, логики и психологии.



Наконец, именно здесь, в Щучине, набирался знаний Игнат Домейко — всемирно известный ученый и путешественник, «апостол науки в Чили», как именовали его в Латинской Америке. Летом 2002 года 200-летие со дня рождения Игната Домейко отмечал весь мир. Эта дата была включена в Календарь знаменательных дат и выдающихся событий ЮНЕСКО.



Сегодня о пребывании пиаров в Щучине напоминает сооруженный в стиле классицизма костел Св. Терезы. После восстания 1830—1831 годов монастырский костел стал приходским. Он действовал до 1962 года, затем был закрыт советскими властями, а в 1989 году возродился. Ныне вместе с православной церковью Св. Михаила костел образует выразительную силуэтную группу исторического центра города.



ЩУЧИНСКИЙ ВЕРСАЛЬ

В последнее время в Щучине, и опять-таки словно «по щучьему веленью», чудесным образом преобразился бывший Дом офицеров, которому вернули его прежний элегантный облик дворца князей Друцких-Любецких, прежних владельцев города.



Здание в стиле неоклассицизма возвел виленский архитектор Тадеуш Ростворовский, представив в своем исполнении своеобразную реминисценцию дворца Малый Трианон, созданного в 1768 году архитектором Анж-Жаком Габриэлем в Версале — резиденции французских королей. Такая нарочитая аналогия была отнюдь не случайна: заказчик дворца князь Владислав Друцкий-Любецкий был внуком Франтишека Друцкого-Любецкого, влиятельного министра финансов Царства Польского. Последний, живя в Париже в 1830-х годах, был воодушевлен Версалем. Видимо, эта страсть передалась и внуку, который позволил себе сию экстравагантность — сделал «маленький Версаль» прямо в Щучине!





До окончательной отделки дворца Владислав, однако, не дожил — жизнь его закончилась в 1913 году скандальным убийством, о котором потом долго судачили в Европе и даже в Америке. Похоже, тень трагической судьбы французской королевы Марии Антуанетты, сделавшей Малый Трианон своей дорогой игрушкой, неким мистическим образом легла на детективную историю кончины владельца щучинского дворца…



Это монументальное здание, в коем, казалось, витал призрак князя Владислава, принадлежало роду Друцких-Любецких до 1939 года; в советское время его обжило для своих нужд военное ведомство (благо в Щучине базировались тогда два грозных авиаполка, расформированные в 1992 году). А теперь дворец, конечно же «по щучьему веленью», стал Центром творчества детей и молодежи…

СОЗВЕЗДИЕ ЗНАМЕНИТОСТЕЙ

И сам город, и его окрестности изобилуют именами замечательных людей — уроженцев этой земли. Ограничимся лишь двумя примерами, зато какими! В усадьбе Пещин родилась знаменитая белорусская поэтесса Тетка, чье подлинное имя — Алоиза Пашкевич. После учебы в Вильне и Петербурге Алоиза Пашкевич учительствовала, работала фельдшером, организовывала рабочие и женские революционные кружки, выступала с пламенными речами на нелегальных собраниях, вела агитацию против самодержавия, распространяла революционные прокламации среди рабочих и крестьян, которые знали ее под партийной кличкой «Тетка». Ее арестовывают и отдают под суд.



Вслед за этим начинается эмиграция Тетки в Галицию, входившую в ту пору в состав Австро-Венгрии. Во Львове Алоиза Пашкевич поступила на философский факультет местного университета, а позже училась на гуманитарном отделении Краковского университета, где не прекращала революционной деятельности. Жила в Закопане, выезжала в Германию и Италию.
В эмиграции вышла замуж; вернувшись на родину, вновь окунулась в общественно-просветительскую деятельность. Выступала как самобытная актриса в составе труппы театра Игната Буйницкого, разъезжая по всей Беларуси…



Во время Первой мировой войны Пашкевич работала в Вильне сестрой милосердия в тифозном солдатском бараке. Спасая других, не уберегла себя. Умерла от тифа, не дожив до своего 40-летия. Публицистическая заостренность, революционный пафос, яркая метафоричность — таковы особенности поэзии Тетки. Кроме стихов, писала повести, очерки, статьи… Наконец, она была страстной путешественницей. Побывала во многих странах, которые описала в своих путевых очерках, но, живописуя чужеземные красоты, Алоиза скажет напоследок: «Нiдзе так не пекна, як у нас».



В местечке Демброво под Щучином родился именитый живописец и график Казимир Альхимович. Происходил он из небогатой шляхетской семьи. За участие в восстании 1863 года был сослан в Сибирь и лишь спустя шесть лет вернулся домой по амнистии. Поселился в Варшаве, откуда и началось его восхождение к вершинам изобразительного искусства. Его творческим кредо стала историческая живопись. Свои сюжеты он черпал из истории Великого Княжества Литовского. Плодотворно работал и в бытовом жанре, и как график. Наиболее удачными оказались те его иллюстрации, в которых он передал красоту наднеманского края, белорусских лесов, болот и пущ. Привязанность к родной земле, к ее языку, культуре Альхимович сохранял до конца своих дней.