Путешественник, следующий по реконструированному и необычайно похорошевшему Гродненскому шоссе М6, зачастую и не подозревает, какой сюрприз приберегла для него дорога в скромной деревне Мурованка! Стоит только свернуть с шоссе у агрогородка Можейково — и всего через несколько минут пути, среди скромного сельского пейзажа, в тесном окружении крестьянских домов, на глазах вырастает один из самых знаменитых памятников архитектуры Беларуси (категории «0»!) — храм-крепость, известный сейчас как церковь во имя Рождества Богородицы. Наша групповая экскурсия «Наднеманский край» по маршруту Мурованка — Желудок — Щучин — Старые Василишки — Василишки https://viapol.by/corporate/bel-1.7.htm познакомит с этим действительно ценным объектом.


КАМЕННЫЙ ШЕДЕВР

Сооруженная в 1524 году (в пору строительства Мирского замка), она органично сочетает в себе готику и ренессанс. Почти квадратная в плане, покрытая высокой черепичной крышей, церковь завершена полукруглым алтарем. По углам ее поднимаются четыре цилиндрические оборонительные башни, внутри которых прежде располагались винтовые лестницы. Они выводили к помещению под крышей, где находилась боевая галерея. По всему периметру храма и в башнях были устроены бойницы, а в подземелье церкви — склад для оружия, боеприпасов и культовых ценностей. Этот оборонительный антураж убедительно довершала подъемная заслона — герса, устроенная над входом (она исчезла лишь к началу ХІХ века).



Композиционно церковь в Мурованке (очевидно, сама деревня получила свое название от каменного храма — «мурованки») близка к Сынковичской святыни, что под Слонимом. Вместе с тем утонченное, ритмически выверенное пластическое решение фасадов этого храма несет на себе печать более ярко выраженного ренессансного влияния. Интерьер же Мурованки завораживает изысканной красотой своих сводов. Нарочито-нервный рисунок ребер-нервюр, которые по воле зодчего то превращаются в сложнейшие пространственные фигуры, то собираются в пучки к четырем внутренним столбам, — лучшее доказательство свободного владения местными мастерами строительными приемами из арсенала готического искусства.


Церковь-крепость пострадала во время войн середины ХVІІ — начала ХVІІІ столетия. Долгое время пустовала. Пережила несколько варварских ремонтов, но и сегодня, став действующим православным храмом, доносит до нас суровое дыхание своей эпохи, производит неизгладимое впечатление, когда встречаешься с ней воочию, а не на фотоиллюстрациях, в туристских буклетах, на почтовых конвертах или юбилейных монетах…

Этим каменным стенам совсем скоро исполнится полтысячелетия, а они и сегодня кажутся несокрушимыми. Иные человеческие судьбы удивительно подобны вот таким памятникам…

НЕСГИБАЕМЫЙ ВАЛЕРИЙ

От Мурованки чуть более десятка километров до городского поселка Желудок — родины Валерия Антония Врублевского, видного революционного деятеля, соратника Викентия Константина (Кастуся) Калиновского. В 2011 году, к 175-летию со дня рождения В. Врублевского, в Желудке установлен памятный знак в сквере на улице, носящей его имя.


Родился «несгибаемый Валерий» в семье лесничего и, пойдя по стопам отца, окончил Петербургский лесной институт. Возвратившись на родину, получил место инспектора лесной школы. В начале 1860-х годов участвовал в создании подпольной революционной организации в Гродно, помогал Калиновскому выпускать и распространять нелегальную революционно-демократическую, первую на белорусском языке газету «Мужыцкая праўда», которая сыграла огромную роль в подготовке восстания 1863 года в Беларуси (вышло семь ее номеров на латинке).


Во время восстания Врублевский — ему шел тогда 27-ой год — руководил боевыми действиями повстанцев на Гродненщине, а потом — на Подляшье и в Люблинском воеводстве, зарекомендовав себя как талантливый военачальник. После тяжелого ранения чудом спасся от врагов и эмигрировал во Францию. Военно-полевой суд в Гродно заочно приговорил его к смертной казни… Полководческий талант Врублевского во всей полноте раскрылся во время Парижской коммуны 1871 года. В течение четырех месяцев он находился на переднем крае борьбы в осажденном Париже. Ему было присвоено звание генерала и поручено командование одной из армий восставших. Как и на родине, во Франции он был заочно приговорен к смерти версальским судом.


После падения Коммуны Врублевский оказался в Лондоне, стал членом Генерального Совета І Интернационала. Затем была Женева, откуда этот дважды приговоренный к смерти революционер собрался ехать... в Россию. Как обрадовались бы царские власти, если бы им удалось схватить полковника «мятежа 1863 года» и генерала-коммунара в одном лице! Но тщетно: переодетый офицером с документами на чужое имя и никем не узнанный, Валерий Врублевский добрался до Одессы и даже — до Петербурга, а затем вернулся в Женеву.
В 1885 году, когда он уже приближался к своему 50-летию, последовала амнистия коммунарам. Он возвращается в Париж, затем переезжает в Ниццу. В этом роскошном средиземноморском курорте Врублевский не отдыхал, залечивая старые раны, что было бы естественно в его положении, а работал, и не кем-нибудь, а поденщиком-молотобойцем. Надо было зарабатывать на кусок хлеба…
Наконец, вновь Париж, должность мелкого служащего в газете, тесная квартирка, где, кроме кровати, не было ничего. Поседевший и больной, он жил лишь воспоминаниями о своей героической молодости, похожий, по свидетельству современников, на орла со сломанным крылом. Несмотря на преклонный возраст и старые раны, Врублевский постоянно следил за известиями с родины. Знакомый с детства Желудок навсегда сохранился в его памяти рассказами, услышанными им тут зимними вечерами от отца — о приключениях лесничего в вековых пущах, по которым ужом вьется Неман…


Умер Врублевский 5 августа 1908 года. В одиночестве. За его гробом, покрытым красным полотнищем, шли тысячи парижан, прощаясь с тем, кто был, пожалуй, последним из когорты великих революционеров ХІХ века. О воинской доблести Врублевского красноречиво свидетельствует скупая, но емкая надпись на памятнике, установленном в его честь на кладбище Пер-Лашез: «Под его командованием 101-ый батальон коммунаров, созданный из рабочих ХІІІ и ХV округов, десятикратно обращал в бегство превосходящие силы версальцев».