6 июня 2019 г.

Трудами Джованни (Яна) Мария Бернардони (1541—1605) возведен несвижский костел Божиего Тела — первый памятник барокко в Восточной Европе. В 1993 году бронзовый бюст творца этого уникального храма был открыт в Старом парке Несвижа. К великому сожалению, не сохранилось портретного изображения знаменитого архитектора, и скульптор Сергей Гумилевский, отталкиваясь от собственных представлений о творческом и жизненном кредо зодчего, создал образ сильного, целеустремленного человека… Экскурсии в Несвиж в Виаполе — каждую неделю; каждые среду, четверг, пятницу, субботу... Приглашаем! https://viapol.by/assembly/1.1.htm


ДОРОГОЙ ИЗ АЛЬП — В РИМ

Родившись в 1541 году в местечке Каньо (Cagno), среди очаровательных пейзажей на севере Италии, в Ломбардии, граничащей со Швейцарией, Бернардони подрастал и мужал в окружении архитектурных шедевров и носителей имен, принадлежащих ныне Олимпу общечеловеческой культуры. 23-летним молодым человеком попал он в Рим, стремясь вступить в орден иезуитов и стать архитектором. Случилось это в 1564 году, когда иезуиты готовились к строительству своего главного храма во имя Иисуса (il Gesù — иль Джезу́) по плану, выполненному перед уходом из этого мира Микеланджело, коему принадлежит откровенное признание: «Лишь с красотою дружен гений мой. Она меня с рожденья уязвила…»



Создавал Иль Джезу Джакомо Бароцци да Виньола, а окончательную отделку храма выполнил его ученик Джакомо делла Порта, который обучался архитектурному мастерству и у Микеланджело. Такое созвездие имен не могло не оказать глубокого влияния на формирование таланта будущего автора несвижского костела иезуитов, в котором он блестяще реализовал идею и модель римского прототипа и с которого началось триумфальное двухсотлетнее шествие стиля барокко по нашей земле…

Почти два десятилетия трудился для ордена Джованни Мария Бернардони в родной Италии (Рим, Милан, Флоренция, Неаполь) и на острове Сардиния, что принадлежал тогда Испании. Опыт, мастерство, профессиональная уверенность обретены. И, присягнув на верность ордену, дав монашеские обеты Бедности, Целомудрия и Послушания, «брат-прислужник» отбыл в Речь Посполитую. Здесь он проживет двадцать два года — до своей кончины. Из них тринадцать лет — в Несвиже у князя Миколая Крыштофа Радзивилла Сиротки (1549 — 1616).





В СТОЛИЦЕ РАДЗИВИЛЛОВ

По дороге в Несвиж Бернардони на три года задержался в Польше (главным образом — в Люблине) и сразу же недвусмысленно показал свой характер тамошним иезуитам: он не каменщик, но — архитектор и приехал для проектирования и руководства строительными работами. Иезуиты пожаловались на его строптивость в Рим, однако были вынуждены согласиться с доводами упрямого итальянца!

И вот наконец-то Несвиж! Сюда в середине 1586 года, после многочисленных напоминаний князя Сиротки, прибыл архитектор-монах и, выполнив проект костела, возвел его. 1 сентября 1593 года в храме состоялось первое богослужение…



Рядом с костелом шло и строительство, им же опекаемое, ренессансного коллегиума, запроектированного в Риме и, к сожалению, почти полностью утраченного еще в первой половине ХIX столетия.



В 1596 году Бернардони посылает из Несвижа запрос генералу ордена насчет своего нового назначения, ибо, по его мнению, здесь он полностью выполнил свою миссию. Тем не менее архитектор задержится в этом городе аж на три года — до отъезда в Краков, откуда его к себе вызовет уже Бог...

Чем же он занимался в 1596—1599 годах, когда ему было уже давно за пятьдесят? Проектировал или возводил новые постройки? Некоторые исследователи именно так и полагают, без достаточных к тому оснований приписывая Бернардони авторство нескольких архитектурных памятников как в самом Несвиже, так и в окрестностях радзивилловской столицы и даже — вдали от нее. При этом основным доказательством такой «атрибуции» творческого наследия Бернардони служат или зыбкие косвенные данные, или так называемые «аналогии» (а методом аналогий, как выразился один шутник, можно без труда доказать, что Бог есть и что Бога нет).



Так вот, скрупулезно анализируя документы, известный белорусский архитектор-реставратор и тонкий знаток творчества Бернардони — Валентин Калнин пришел к выводу, что его герой по ночам... вглядывался в небо. Надо же! Ведь туда, заметим попутно, каждодневно направлен и взгляд величественного купола-ока несвижской Фары…

Письмо, посланное Бернардони своему другу и учителю, знаменитому математику и астроному Христофору Клавию (современники называли последнего «Эвклидом ХVI века»), однозначно свидетельствует: зодчий был увлечен астрономией не меньше чем архитектурой и профессионально изучал небесную науку. Убедительный тон эрудита и научная осведомленность отчетливо явлены в этом письме, хотя и написанном уже в Кракове (где Бернардони до последних дней своих строил иезуитский костел Святых Петра и Павла), но подводящим итоги его наблюдений за небом еще в Несвиже.



Нервный почерк автора письма явно выдает его возбуждение. И откровенно говоря, ему было чего волноваться: результаты измерений разными методами привели в замешательство Бернардони своим досадным несовпадением — вот он и просит мэтра астрономии помочь ему разобраться во всем, настойчиво просит вновь и вновь... Это — словно крик человека, оказавшегося в тупике. Невольно возникает мысль: а не была ли для Бернардони астрономия главным смыслом жизни? Для такого предположения и в самом деле есть твердые основания…

В ПОИСКАХ СВОЕЙ ЗВЕЗДЫ

Бернардони двинулся из Каньо в «Вечный город» поздней осенью, когда Млечный Путь направлен с севера Италии на Рим. Таково было не лишенное мистики начало его «звездного пути». В Риме он знакомится с Клавием — консультантом по расчетам церкви Иль Джезу. 2 июня 1567 года, когда Бернардони работает на строительстве иезуитской святыни, Рим накрывает солнечное затмение — ошеломляющий знак Небес! Был ему и другой знак — уже в Сардинии: на небе почти два месяца легкомысленно красовалась своим хвостом — от созвездия Стрельца до Козерога — большая комета, заслонившая своим блеском даже Венеру...

По всему видно: таинственное небо навсегда взяло в плен трепетную душу Бернардони. Он возил с собой книги по астрономии, как и архитектурные трактаты. Из Италии в Польшу, из Польши — в Несвиж, из Несвижа — вновь в Польшу... Его упрекали в том, что он тратит время на эти «непрофессиональные занятия», — а он все равно хватался по вечерам за астролябию…



Наконец, отнюдь не исключено, а, напротив, весьма вероятно, что именно Бернардони с его увлеченностью астрономией и математикой имел самое прямое отношение к знаменитой «Радзивилловской карте Великого Княжества Литовского», впервые опубликованной в Амстердаме в 1603 году (ее другое, уцелевшее издание датируется 1613 годом). Экземпляр этой карты в 2000 году был подарен в Несвиже наследниками Миколая Крыштофа Радзивилла Сиротки «всему белорусскому народу» и сейчас находится в Национальном музее истории и культуры Беларуси в Минске.

Похоже, История отдает нам свои долги: возвращает нам Джованни Мария Бернардони — иного, чем мы знали его прежде. Он искал свою звезду, как ищет ее, пожалуй, каждый из нас, и сам стал яркой звездой на тысячелетнем небосводе белорусского монументального зодчества. Бернардони принес на нашу землю дух Рима ХVI столетия — дух Европы, к коей мы принадлежим не только географически (стоит лишь взглянуть на карту!), но и исторически, культурно, ментально. Пример Несвижа доказывает это — давно и безусловно!