Глядя на Троицкую церковь в Вольно, как будто струящуюся своими виртуозными формами и движущуюся навстречу зрителю, невольно вспоминаешь поэтическую строку: «Храм стройный легкою стопою в лазури пролагает путь». С этой воистину крылатой фразы Максима Богдановича, словно с эпиграфа, и хотелось бы начать беседу на обозначенную в заголовке тему. И сразу же оговорюсь: в этих кратких заметках речь пойдет не о паломнических турах — их специфические особенности заслуживают отдельного разговора. Главное же состоит в том, что паломничество (слово это этимологически связано с Палестиной, куда иcстари направлялись странствующие богомольцы — паломники, пилигримы) всегда было уделом людей «воцерковленных», подготовленных и объединенных общим стремлением посетить святые места.
Между тем традиционная архитектурно-историческая экскурсия, знакомящая с сакральными памятниками, принципиально отличается от паломнического тура как своим светским характером, приматом познавательности над религиозностью, так и куда более широким составом экскурсантов, каждый из которых волен придерживаться любых конфессиональных пристрастий или же исповедовать атеистические убеждения разного спектра. Указанные обстоятельства ставят перед экскурсоводом ряд особых требований: скрупулезная точность в изложении фактов, деликатность в их интерпретации, личная нейтральность, если угодно — отстраненность от малейших попыток навязывать слушателям свои религиозные предпочтения, посягать на чужую свободу совести. Прискорбно и совершенно недопустимо, когда экскурсовод, беря на себя несвойственные ему функции проповедника-апологета той или иной веры, обрушивает на слушателей затасканные тирады о «святом православии» и «кознях латинян» или, напротив, о «мессианстве» католической церкви и происках Византии, «виновницы великого раскола»… Впрочем, взаимных упреков и обид тут не счесть! Если же в эту православно-католическую антитезу тысячелетнего возраста вовлечь еще и униатов, кальвинистов, лютеран, мусульман, иудеев — таков неполный перечень представителей вероисповеданий, известных на белорусской земле с давних пор, — то совсем нетрудно вообразить себе, во что может превратиться в экскурсионном автобусе «выяснение отношений» по поводу того, кто праведнее, святее — словом, ближе Богу. Невольно вспоминается в связи с этим латинское сокращение «D.O.M.» (Deo Optimo Maximo — Богу Наилучшему Величайшему), часто помещаемое на католических храмах, склепах, могильных плитах… Утверждая себя, любая религиозная доктрина отвергает при этом претензии всех прочих доктрин на обладание истинным учением. Это как раз то правило, из коего нет абсолютно никаких исключений! Банальности подобного рода поневоле приходится напоминать сегодня, ибо стоило маятнику Истории размашисто качнуться слева направо — и богоборчество, еще совсем недавно безраздельно господствовавшее на необозримых советских просторах, тотчас сменилось всеобщим «духовным прозрением» — вне всякого сомнения, столь же всеобщим, сколь и иллюзорным. Вместе с тем эта стремительная мировоззренческая трансформация, броско названная некоторыми исследователями и публицистами «религиозным ренессансом», не могла не породить в головах и душах неофитов от веры тот невероятный сумбур, о котором приходится лишь сожалеть.
Не будем при этом, однако, забывать, что архитектурные монументы, подобно людям, кардинально меняли веру, а с нею — и внешность. Так, Сынковичская церковь Св. Михаила за долгую историю послужила и православным, и униатам, и католикам, и атеистам. Являясь в своей пластике продуктом синтеза культур Запада и Востока, она одновременно и своеобразный символ религиозного синтеза, без которого немыслимо представить себе судьбу белорусского народа. После Брестской церковной унии (1596) православная святыня перешла к униатам, а с упразднением униатства (1839) вернулась в православие. По окончании Первой мировой войны в ее стенах попеременно проводились католические и православные богослужения, а в 1926 году церковь вновь стала униатской. Здесь находился один из самых активных греко-католических приходов, опекаемых миссией иезуитов восточного обряда в Альбертине — пригороде Слонима. Под сводами древнего храма обращенное к Богу слово вновь зазвучало по-белорусски. Но ненадолго. После Второй мировой войны церковь закрыли, превратив ее в склад и овощехранилище. Лишь в 1993 году здание обрело статус действующей православной церкви.
Мужской бернардинский монастырь в Слониме. Его костел, ныне православная церковь Св. Троицы, одно из старейших каменных сооружений в городе, доносит до нас суровое дыхание ХVІІ столетия — пожалуй, самого трагического в нашей истории. С возведения этой святыни началось формирование исторического ядра города, в котором за 80 лет, в ХVІІ—ХVІІІ веках, появились один за другим семь католических монастырей! Бернардинцы, бернардинки, каноники латеранские, францисканки, бенедиктинки, доминиканцы, иезуиты своими монументальными сооружениями, по сути, возвели мощный оборонительный пояс города, предопределив тем самым его неповторимую живописную планировку.
Преимущественно католический Слоним дал приют униатам и мусульманам. Здесь же сохранилась до наших дней крупнейшая и древнейшая в Беларуси каменная синагога — своеобразный по облику памятник барокко. А на месте снесенного в 1960-х годах Спасо-Преображенского собора, который размещался в костеле Божиего Тела монастыря каноников латеранских, сейчас действует православная святыня под тем же именем и с сохранением прежних архитектурных форм — правда, излишне утрированных при восстановлении храма.
Наконец, Жировичский монастырь, половина истории которого принадлежит его униатскому прошлому. И какому прошлому! «Новой Ченстоховой» именовали обитель в Речи Посполитой. Каменные постройки той поры смотрят на нас доныне, как и коронованный Римом в 1730 году образ Богоматери Жировицкой. Равно почитаемый православными, униатами и католиками, этот образ воспринимается в наши дни как настойчивый, идущий через века нестроений Церкви Христовой призыв к единению верующих, разделенных конфессиональными перегородками. И подобных примеров не счесть! Даже этого беглого перечисления памятников из так называемого «Слонимского куста» вполне достаточно, чтобы сделать однозначный вывод: при показе сооружений сакрального зодчества, к какой бы конфессии они ни относились, задача экскурсовода — быть просвещенным комментатором, анализирующим культовый памятник, как и всякий другой памятник архитектуры, и излагающим события, связанные с этим памятником, в строгом соответствии с исторической правдой, а не с собственными религиозными предпочтениями. Изначально неверна установка на экскурсию (не паломничество!) как на поездку с целью некоего «поклонения» святыне. Применительно к массовой аудитории это неизбежно ведет к профанации любых благих намерений, к нежданно-негаданно карикатурному результату. Несомненно, досадные издержки скоропалительного и ангажированного религиозного просвещения с годами уйдут. Но дабы это случилось, и как можно скорее, экскурсовод должен осознавать всю меру собственной ответственности в этом процессе. От его профессионального мастерства и такта зависит, без всякого преувеличения, очень многое! Познакомиться с сакральной архитектурой Беларуси приглашаем в наших сборных экскурсиях https://viapol.by/belarus.htm. А если у Вас своя группа (сотрудники предприятия) — то смотрите весь список здесь https://viapol.by/corporate_belarus.htm |
